Это был год Рождения.
В Большом Мире были очереди за водкой и сигаретами, за куриными шейками и картошкой.
В маленьком мире были зарубежная литература и современный русский язык, веселая возня с восьмилетним Андрюшкой и — позже, когда родители ложились спать, — с его семнадцатилетней сестрой.
В Большом Мире были последние политические анекдоты и первые рекламные ролики, встречи президентов и ежедневный уход за волосами.
В маленьком мире были Екатерина Горбовская и Александр Вертинский, тесные аудитории и просторные лестничные площадки, незамысловатые арпеджио семиструнной гитары и вызывающее блядство.
Это был год Рождения.
В Большом Мире были горящие партбилеты и «Лебединое озеро», распад государства и опьянение свободой.
В маленьком мире были мигающие желтые светофоры и бледное утреннее небо, ангел-хранитель юного поэта и некто загадочный под кроватью, ветхие книги на древнем языке и «Наутилус Помпилиус».
В Большом Мире были танки и бронежилеты, редкие еще «Тойоты» и риторический национальный вопрос.
В маленьком мире были спирт «Ройял» и белый мартини, драма молодого священника и смятение несостоявшегося семинариста, тоска по северному ветру и надежда на возвращение ангела.
Это был год Рождения.
В Большом Мире были новые газеты и телепрограммы, старые цены и недовольные пенсионеры.
В маленьком мире были умирающая Джойс, вкрадчивые бесы и пришедший на смену ангелу Черный Кесарь.
В Большом Мире была осень.
В маленьком мире — Черный Кесарь и больничная койка, назойливые бесы и надежда.
Это был год Рождения.
В Большом Мире, наверное, что-то происходило.
В маленьком мире были Черный Кесарь, ледяной холод и нескончаемая тоска.
В Большом Мире был конец декабря.
В этом мире не было еще почти ничего.
Это был обычный год.
24 апреля 1999 г.
Добавить комментарий