Жажда… Она вытеснила все мысли, она превратилась в мечту — о стакане, о глотке, хотя бы о капле холодной воды. Окончательно измучившись и отчаявшись заснуть, встаю с постели. На часах половина четвертого. А ведь мне к восьми на работу…
Иду на кухню. Заслышав мои шаги, оттуда стремительно выбегает маленький черный зверек и, юркнув мимо меня, скрывается в комнате. Таиска. Опять пищу добывала на кухонном столе, маленькая засранка. Ох, поймаю я тебя когда-нибудь за этим занятием, попадись только…
Мирно урчит холодильник. Почему-то не трехкамерный «Стинол», купленный пару лет назад, а допотопная «Юрюзань», помнящая еще свадьбу моих родителей. Но меня это не удивляет. Я не понимаю, что сплю. Не удивляет меня и содержимое холодильника — куски замороженного мяса с грязными потеками, сгнившие овощи… Капуста в стеклянных банках, которую заквасила моя давно покойная бабуля, покрыта пушистым грязно-зеленым облаком. Плесень…
Осторожно закрываю дверцу холодильника. Жажда больше не мучает. На смену ей пришло смутное беспокойство. Что-то не так. Холодный ветер бросает в приоткрытую форточку снежные брызги. На кухонном столе — снег и отчетливые следы кошачьих лапок. Так, Таиска, теперь не отвертишься… Закрываю форточку и машинально смотрю в окно.
Привычный пейзаж неузнаваем. Его просто нет. Здания, деревья, гаражи и уличные фонари — все похоронено под многометровой толщей серого снега. Ни огонька вокруг. И я отчего-то уверен: кроме меня, на Земле больше нет ни единого человека. Черное небо с белыми прожилками облаков и торчащие кое-где над снежной равниной верхушки мертвых деревьев — это все, что осталось от города, в котором я жил…
Я еще не успел осмыслить до конца, что остался один на один с безжизненной холодной планетой. Я вижу какое-то шевеление в глубине густой, вязкой тьмы на горизонте. Чернота, охватившая полнеба, словно бы оживает и медленно движется в мою сторону. Я всматриваюсь в горизонт, я вслушиваюсь во мглу, и постепенно начинаю понимать, что она — живая, насколько вообще тьма может быть живой. Огромное, неповоротливое и смертельно опасное чудовище. От него не укрыться, его не избежать. В человеческих языках ему нет названия. Оно не испытывает ко мне абсолютно никаких чувств, и я нисколько его не интересую. Вряд ли оно даже осознает мое присутствие. Просто я лишний в этом мире — его мире. И оно должно очистить свой мир от меня…
Ноябрь 1999 г.
Добавить комментарий